Малыш 44

На фоне шизофрении власти в политическом пространстве России, во многом напоминающей театр абсурда, как-то незаметно прошло еще одно событие, которое можно было бы назвать знаковым. Я говорю о решении прокатной компании «Централ Партнершип» снять с проката американский фильм «Номер 44», в котором рассказывается о расследовании МГБ серии убийств детей. Оно знаковое в том смысле, что за предыдущим валом обструкции на произведение искусства, на фильм режиссера А.Звягинцева «Левиафан», все же не последовал запрет его проката в России, а тут, как говорится, приехали, в стране уже действует цензура. Т.е. происходит прямое нарушение Статьи 29 Конституции РФ, где черным по белому написано «Цензура запрещается».

С критикой отмены показа выступила глава Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева, считающая, что не должно быть каких-либо запретов и вмешательств со стороны Министерства культуры России, что, по её мнению, приводит к тому, чтобы «историю все знали только так, как хотят представить её власти», что различные точки зрения и позиции должны иметь право на существование «во всех нормальных странах, в нормальном искусстве и в нормальной науке».

Режиссёр фильма Даниэль Эспиноса назвал «совершенно возмутительным» тот факт, что в России начинают преследовать свободное творчество. По его словам, всё, что есть в фильме, идёт от книги британского писателя Тома Роба Смита, по которой снят фильм, а книгу (которая была издана в России в русском переводе в 2008 году под названием «Малыш 44») никто особо не критиковал. «Это очень неприятное указание на то, куда движется современная Россия, всё больше склоняясь к авторитарному режиму, – сказал Эспиноса, – это очень опасное предупреждение».

Отмену проката фильма в России критик Антон Долин связал с тем, что в министерстве культуры «не верят в способность массовой публики критически мыслить».

Можно полагать, что прокатная компания пошла на значительные издержки репутации и финансов под сильным нажимом властных структур России. Об этом можно судить из заявления министра культуры России В.Мединского, выступившего по этому поводу с заявлением, где, в частности, в художественном фильме усмотрел «искажения исторических фактов и своеобразных трактовок событий». И это пишет В.Мединский, который является, кроме всего прочего, писателем, автором нашумевших книг. В своем романе «Стена» и в публицистических опусах «Мифы России» он сделал уйму «своеобразных трактовок событий», что некоторые критики склоны считать, что «он сам придумывает мифы». И вижу, что никто не собирается запрещать эти книги.

Что касается исторических фактов о расстрелах, о голодоморе и прочих, то эти факты давно воплощены на киноэкранах, вспомним хотя бы «Цитадель» любимого властями Н.Михалкова или «Чекист» А.Рогожкина. А если кому нужно документальное подтверждение этих якобы «искажений», отсылаю его на книги британского ученого и писателя Роберта Конквеста «Большой террор», «Жатва скорби». Сделайте интеллектуальное усилие и прочтите их (они в открытом доступе в Интернете). И вы поймете, что именно репрессии породили ту атмосферу подозрительности, вседозволенности спецслужб, цинизма 50-х годов 20-го века, которую талантливо описал Том Смит в своем криминальном триллере. Поймете, что голодомор явился предтечей того, что появляются такие духовные уроды, как маньяк Чикатило.

Мне кажется причина запрета проката этого, строго говоря, не самого выдающегося фильма (запрет только невольно сыграл роль отличной рекламы), кроется совсем в другом.

Прочтем отрывок из книги: «...Хотя Лев работал здесь вот уже пять лет, он до сих пор чувствовал себя неуютно на Лубянке, в штаб-квартире МГБ. Здесь редко велись нейтральные разговоры. Реагировали на все обычно сдержанно. В этом не было ничего удивительного, учитывая род их занятий, но, по его глубокому убеждению, было нечто гнетущее в самом здании, словно страх был заложен в него еще во время строительства. Он сознавал, что его теория не имеет ничего общего с действительностью: насколько ему было известно, у архитектора не было подобных намерений. Здание было построено еще до революции, первоначально в нем располагалась страховая контора, и лишь значительно позже его заняла секретная служба большевиков. Тем не менее, ему с трудом верилось, что они случайно выбрали для себя именно это здание, чьи пропорции одним свои видом внушали почтение и страх: не высокое и не низкое, не широкое и не узкое, оно было каким-то неуклюже усредненным. Фасад производил впечатление настороженной бдительности: бесконечные ряды больших окон, карабкающихся к самой крыше, к часам, которые взирали на город, словно огромный стеклянный глаз. Казалось, вокруг здания была проведена невидимая черта, и прохожие старательно держались подальше от его воображаемого периметра, словно боясь, что, если они переступят его, злая сила затянет их внутрь. Пересекали черту только осужденные и штатные сотрудники. Оказавшись за этими стенами, люди лишались всякой возможности доказать свою невиновность. Это был конвейер по установлению вины. Пожалуй, Лубянка строилась без всякого умысла, но с годами здесь поселился страх, и бывшее здание страховой конторы стало воплощением гнетущего ужаса».

Прочтем еще один отрывок. На этот раз из доклада Андрея Илларионова, президента Института экономического анализа, бывшего советника Президента России под заголовком «Уникальность нынешнего политического режима в России»:

«...Одна из наиболее важных особенностей нынешнего политического режима в России состоит в том, что реальная политическая власть в стране принадлежит не одному человеку, не семье, не военной хунте, не партии и не этнической группе. Власть принадлежит корпорации сотрудников спецслужб. Политическая система, в которой спецслужбы играют решающую роль, – не такое уж редкое явление. ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ в коммунистическом СССР, гестапо в нацистской Германии, САВАК в шахском Иране, – все эти спецслужбы при тиранических режимах имели огромную власть. И все же ни одной из этих организаций не принадлежала верховная власть в соответствующей стране. Во всех предыдущих исторических случаях спецслужбы и их руководство подчинялись своим политическим хозяевам – будь то Сталин, Гитлер или Пехлеви, независимо от степени чудовищности их действий. Политический режим в современной России, поэтому, в известной степени уникален, поскольку до сих пор, пожалуй, нигде за всю мировую историю (это верно, по крайней мере, относительно развитых стран в XX и XXI вв.) спецслужбы не захватывали полностью всю политическую, административную, военную, экономическую, финансовую, информационную власть.

Данное утверждение не означает, что все население страны или все члены правительства и все сотрудники государственного аппарата являются сотрудниками спецслужб. Среди них много честных людей и достойных профессионалов, глубоко чуждых чекистским/мафиозным структурам. Тем не менее, не они контролируют сегодняшнее российское государство и не они принимают ключевые решения в нынешней России».

Теперь нам понятно, кто в России принимает решение. А неуклюжие потуги В.Мединского не более, чем исполнение воли тех, кто поставил его во главе министерства культуры. А Том Смит и кто осуществил экранизацию его книги, невольно задели честь нынешних российских хозяев жизни.

Амыр Хоюгбан