Белые пятна на чёрных мантиях

«Правосудный судебный акт – это такое судебное решение (приговор, определение), которое принято при строгом подчинении нормам процессуального права. Осуществление правосудия должно основываться только на подчинении закону, беспристрастности, справедливости, честности судьи» (kultura-prava.ru, Макаров).

Кто из судей будет оспаривать эти слова? Эти слова – как клятва Гиппократа для врачей.

Но! «Однако каждый из судей в силу природных и приобретённых качеств обладает разным уровнем интеллекта и юридических квалификаций, и, соответственно имеют разное правосознание. Исходя из этого, все судьи понимают и толкуют закон по-разному» (kultura-prava.ru, Макаров).

Из собственного горького опыта журналистских расследований знаю, что в Туве судьи, за редким исключением, законы не знают, не понимают и толкуют по настроению. Захочу – истолкую так, а не захочу – вовсе никак не буду. И никто ничего у нас здесь, в республике, с этим поделать не может. Это «хочу – не хочу» касается и мужчин, и женщин в чёрных мантиях.

8 июля 2016 года судья Улуг-Хемского районного суда Хертек Л.К. именем Российской Федерации приговорила подсудимого по ч.1 ст.105 УК РФ Доржу-Сумба Михаила Монгушевича к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Вот теперь, после вынесения приговора, у меня есть все основания очень внимательно, скажу даже – с особым пристрастием приглядеться к этой женщине-судье и изучить её биографию, собрать о ней мнения тех, кого она когда-то осудила или оправдала, выяснить, где училась и как училась и, главное, как стала судьёй? Надеюсь, всем понятно, почему это надо сделать? От сумы и от тюрьмы никто из нас не застрахован, как не застрахован от судьи с низким уровнем интеллекта или от судьи с полным отсутствием правосознания, а бывает даже без диплома или с подложными документами об образовании.

Эту статью я пишу по просьбе и с разрешения теперь уже осужденного Михаила Доржу-Сумба. На мой вопрос, почему же он раньше не обратился к журналистам, ещё тогда, в мае 2014 года, когда только начался судебный процесс, и уже стало ясно, что надо срочно ставить вопрос о возможном принятии заведомо неправосудного решения, Михаил ответил: я не сомневался в компетентности судьи – верил в закон и справедливость.

«По моему и мнению людей, которые являются профессионалами и имеют большой опыт в области юриспруденции, уголовное дело № 1-121/2014 (9-278/2013), по которому меня обвиняют в убийстве, сфальсифицировано или, как говорят, «шито белыми нитками». Явные нарушения и ошибки существенно ограничили мои права на защиту, не соблюдены требования закона о всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств. Я считаю, что всё рассмотрено с обвинительным уклоном, в одностороннем порядке, следствие и суд сознательно уклонялись от установления истины».

Это выдержки из письма-обращения Михаила в редакцию. Сейчас он уже в СИЗО. На все судебные заседания, кстати, он приходил из дома сам – был под подпиской о невыезде. Сейчас его арестовали в зале суда после оглашения приговора. Мне он передал копии обвинительного заключения, экспертиз и множества ходатайств, из которых по существу не было удовлетворено ни одного. Передал в надежде, что СМИ – последняя для него инстанция, в которой можно найти если не свободу и защиту, то хотя справедливость. Вижу: бороться за истину он будет до конца, он должен установить настоящего убийцу, за которого его отправили в тюрьму.

22 сентября 2013 года случилась трагедия, в результате которой жена Михаила получила ножевое ранение и через 18 часов скончалась в районной больнице. В квартире супругов Доржу-Сумба на момент совершения преступления было много людей, все женщины, кроме Михаила и почти все они между собой родственницы. Что произошло на самом деле – никто не стал разбираться: ни следствие, ни прокуратура, ни суд.

Жалобы и ходатайства Михаила не принимались во внимание, судья считала их несущественными и не относящимися к делу. Например, в протоколе осмотра места происшествия не указано, имелись ли следы крови в квартире. И то, что сам осмотр был произведён без понятых – не вызвало у судьи вопросов к следствию. И до сих пор неясно, была ли проведена дактилоскопическая экспертиза на якобы найденном орудии преступления – на ноже, который так и не был предъявлен для опознания Михаилу. И, более того, никто так и не ответил – как могли исчезнуть вещественные доказательства?

Заместитель руководителя Улуг-Хемского межрайонного следственного отдела СУ СК по РТ Ооржак Д.Л. направил ответ на запрос судьи, в котором написал чёрным по белому: «По Вашему запросу от 24.05.2016 о предоставлении вещественных доказательств по уголовному делу в отношении Доржу-сумба М.М. сообщаю, что запрашиваемые вещественные доказательства: нож, футболка.... предоставить в суд не представилось возможным в связи с тем, что указанные вещества (так в оригинале, прим. автора) доказательства отсутствуют в камере хранения Улуг-Хемского межрайонного следственного отдела. Принятыми мерами установить их местонахождение не представилось возможным».

Удивительное дело: судью совсем не смутило, что в деле отсутствуют вещественные доказательства. А Михаил утверждает, что их и не могло быть вообще – не могло быть отпечатков его пальцев на ноже, не могло быть следов крови от его рук ни на стенах, ни на полу. Потому что он спал в то время, когда его жена с родственницами далеко за полночь сидели на кухне, и что произошло между ними, он не знает. Но невозмутимость судьи Хертек ничто не смогло поколебать – даже явные несоответствия в судебно-медицинских экспертизах, которые были проведены в Туве и независимой в Красноярске. И путаница в свидетельских показаниях, и результаты вскрытия трупа, которого на самом деле не было. Казалось бы, ходатайствуй о назначении эксгумации – и всё сразу станет ясным: было ли произведено вскрытие, устанавливалась ли на самом деле причина смерти, что скрывают врачи и следователи?

Да, ничего не попишешь – суровое решение суда состоялось. Сомневаюсь, чтобы у судьи Хертек ёкнуло где-то в сердце от осознания того, что человек может быть невиновным. Но жизнь продолжается. И будет продолжена борьба за честное имя человека.

Алла Донгур-оол