Клавдия Николаева:
«Трудностей нахлебались полной чашей»

В жизни так часто бывает – вроде знаешь человека, здороваешься, а когда с ним удается поговорить «за жизнь», понимаешь, что ничего о нем не знал. С редактором газеты «Риск» Клавдией Семеновной Николаевой так и было. Знаком с ней, видишь в ней, прежде всего, ДОБРОГО человека с большим жизненным опытом, подозреваешь, что она незаменима в редакции, почти профессионально водит машину.

Но стоило поговорить – и перед тобой судьба не просто одного человека, а целая эпоха, вместившая в себя историю и жизнь родного Кызыла.

– Клавдия Семеновна, на мой взгляд, Ваша жизнь поделена на два периода. Если о Вашей сегодняшней работе в газете «Риск» знают многие, то прежняя жизнь – мало известна. Я слышала, что Вы по профессии строитель.

– Моя трудовая жизнь в Кызыле началась в 1965 году, с момента поступления в Кызылский политехнический техникум, который открылся в 1964. Наш выпуск был вторым. В техникуме было два отделения – промышленно-гражданское строительство и обогащение полезных ископаемых. В 60-е годы мы все хотели быть геологами. Так как обогащение полезных ископаемых имеет некоторое отношение к геологии, я, естественно, пошла на это отделение.

– Геологом поработать не удалось?

– Нет. После окончания техникума я получила распределение на Урал, два года отработала на стареньком демидовском заводике в районе города Кыштым. Перспектив там было мало, зато была проблема с жильем. Отработав, я вернулась в Туву.

Тогда в Кызыле открывался филиал Красноярского политехнического института, можно было продолжить образование. В 1972 году был запущен домостроительный комбинат. Я в 1973 году вернулась в Кызыл и начала там работать.

Первая моя должность – мастер в гипсолитовом цехе. В этот период строили кирпичные дома на улице Первомайской, в районе кинотеатра «Пионер», вот для этих домов мы и делали гипсолитовые перегородки.

В это же время началось строительство первого панельного дома в Кызыле – по улице Лопсанчапа, 13. Мы этот дом строили почти два года. Наверное, самый сложный дом был – так как первый. Много было скептиков, которые говорили – дом будет холодный. Но, как оказалось, тепло в квартирах зависит от качества теплоподачи, а не от материалов, из которых строится дом.

– До сих пор считается, что панельные дома – холодные.

– При сдаче этого дома я в числе других работников ДСК получила квартиру, и большую часть своей жизни прожила в панельных домах. Конечно, первые два года мы мерзли. Но после того как построили теплотрассу, и к ней подключили наш дом, в нем стало тепло.

Раньше жилые дома строили строго по технологиям. Проектировщики разрабатывали проекты домов конкретно для того или иного региона, учитывали все особенности, в том числе климатические. Я знаю, ходили разговоры, что панельные дома в Кызыле ташкентской серии. Это неправда. Мы строили панельные дома иркутской и новосибирской серий.

– Панельное домостроение в 80-е годы выполнило важную социальную задачу – обеспечило жителей огромной страны благоустроенными квартирами.

– В Кызыле именно так и произошло. После массового жилищного строительства в 70-80 годы больше ничего сделать не удалось. До сих пор эти дома составляют основу жилого фонда Кызыла.

– Домостроительный комбинат когда-то составлял гордость Тувы.

– Я тоже горжусь тем, что работала на комбинате в большом и сплоченном коллективе. После гипсолитового цеха меня перевели мастером в арматурный цех, где я проработала около 10 лет. Работала технологом, начальником цеха.

В 1980 году я перешла работать в отдел сбыта, занималась комплектацией панельных домов. Потом была переведена в отдел снабжения, занималась снабжением всего комбината.

Сфера строительства вообще хорошо развивалась. У каждого из нас был хороший стимул – лучшие строители получали квартиры. Это обеспечивало хороший приток кадров. Очень много приезжало на комбинат специалистов – от крановщиков до рабочих и ИТР. Была возможность «закрыть» самые сложные участки.

Сначала строили пятиэтажки, потом – девятиэтажки. На комбинате создали строительное и монтажное подразделения, и мы начали строить дома с нуля до отделочных работ. Пик жилищного строительства пришелся на 1987-1989 годы.

– Чтобы построить многоэтажный дом, наверное, надо иметь очень твердый характер?

– Обязательно. Мастера, бригадиры, начальники участков – все были с характером. Мне особенно запомнилось, как следили за качеством работы, за выполнением всех строительных норм. Контроль был строжайший, следили за каждым сантиметром.

Я вот сейчас наблюдала, как строился трехэтажный магазин на углу Кочетова и Титова, приходила в ужас – никого армирования, сейсмопояс не выложен. Всем родным сказала, чтобы в этот магазин не заходили и рядом не стояли.

Когда здание возводили, по углам стояли какие-то арматуринки, чтобы только кирпич не развалился. Так и вывели на третий этаж. Любой более или менее сильный толчок, и все – здание посыплется. О таком низком качестве строительства в прежние годы даже подумать было невозможно. Строительство – это, прежде всего, профессионализм и огромная ответственность, так как речь идет о безопасности людей.

– Теперь в этот магазин ни ногой. Клавдия Семеновна, большие коллективы – это хорошо или плохо? Сейчас многим в Туве сложно представить многотысячный коллектив.

– Домостроительное производство – это очень сложный процесс. Общие задачи, общие производственные проблемы сплачивают людей. Поэтому коллектив ДСК был большой и сплоченный. Внимание было к каждому, работали ведь разные люди, но коллектив есть коллектив, особенно рабочий. Народ у нас был прямолинейный. Приходит в бригаду новый человек, в процессе работы сразу видно, какой он. Как правило, нерадивых «лечили» быстро. Работали и отдыхали дружно, все вместе.

Я до сих пор с большой благодарностью вспоминаю всех, с кем работала, особенно Антонову Валентину Петровну, Бычкову Нину Григорьевну, Русанову Валентину Михайловну, Николая Лоскутова и многих других.

– Говорят, директор ДСК Антонов был легендарной личностью.

– Александр Иванович был сильным человеком, очень преданный своему делу. Именно при нем были введены новые технологии, введена вторая очередь комбината. Таких как Антонов называют трудоголиками. Работники комбината говорили: «Он умрет, если останется без работы». Так все и получилось.

Александр Иванович ушел на пенсию в 1994-95, почти сразу же у него пошатнулось здоровье. Он очень сильно переживал развал комбината. Умер от сердечного приступа.

– Тяжело, наверное, видеть развал родного предприятия?

– Банкротство происходило постепенно. Началось с того, что мы построили несколько домов, сдали их в эксплуатацию, а денег за них не получили. Люди перестали получать зарплату.

Были попытки сохранить комбинат, брали кредиты, чтобы рассчитываться за материалы. Начали строить дом на Ангарском бульваре. Материалы были, дом мы почти построили, но из-за того, что не были подведены теплосети, дом заморозили, его передали другим. Вот так все и рушилось постепенно.

Потом началось растаскивание комбината, электрокабель, провода вырезали и сдали в цветмет. Это была «первая ласточка». Потом вывезли весь металл, опалубку. Так комбинат и растащили. Видеть такое никому не пожелаешь. Столько труда было вложено и все пошло прахом!

– Сейчас много говорят о возрождении своей строительной базы. Вы считаете, это возможно? Ведь фактически потеряны кадры, традиции.

– Я не считаю, что с кадрами будет большая сложность. У нас есть все ступени подготовки строителей – ПТУ, техникум, факультет в университете. У нас нет главного – нет строительной базы, где специалисты могли бы быть востребованы.

Согласна с тем, что прервалась преемственность поколений. Мы потеряли квалифицированные кадры, которые могли бы передать свои знания молодым. Но в 70-е годы, когда ДСК начинал работать, специалистов тоже было мало. Их приглашали из других регионов, городов. Они отрабатывали по несколько лет и уезжали, но за это время обучали местных строителей. Сегодня тоже можно приглашать специалистов.

Строительную базу надо возрождать. У нас другого выхода нет, жилье-то строить надо. Начинать, на мой взгляд, надо с производства кирпича. Потом можно думать и о производстве более высокого уровня. Конечно, домостроительный комбинат нам пока не под силу.

Помню, пытаясь сохранить комбинат, мы начинали строительство индивидуального жилья. Но по тем временам это было дорого. Не каждый себе мог позволить заказать особняк. Для комбината затраты тоже выходили большие. Себестоимость квадратного метра в индивидуальном доме, учитывая теплоподачу, намного выше, чем в многоэтажном доме.

Сейчас ситуация изменилась, появились люди, которые могут себе позволить построить не просто дом, а благоустроенный коттедж. Социальный заказ на индивидуальное жилье есть, который и надо обеспечивать производством. Если, конечно, государство будет помогать с теплосетями и решит проблему энергодефицита.

– У Вас после развала комбината, с середины 90-х началась новая жизнь. Трудно было приспосабливаться к ней? Ведь многие так и не смогли адаптироваться.

– Новая жизнь, конечно, потребовала больших усилий. Я начала работать с Сергеем Семеновичем Конвизом. Полной чашей нахлебалась и политических, и предпринимательских трудностей. Мы прошли не только политическую борьбу, но и все этапы «дикого» предпринимательства, когда ничего не было отрегулировано. Годы работы с Сергеем Семеновичем меня многому научили – отстаивать свое право, свою позицию, быть твердым в своих устремлениях.

– Газета «Риск» воспринимается неоднозначно. Вы согласны с этим?

– Нашу газету воспринимают по-разному, особенно те, кто является ее «героями» Но читают все. Можно поспорить с политическими статьями газеты, но важным я считаю другое – мы не боимся публиковать точку зрения читателей, которая не устраивает власти. Я считаю, что мы реально защищаем права людей, которым идти больше некуда.

Нам приходят много писем, в которых читатели приводят примеры нарушения закона, обращаются люди, которые остаются один на один с правоохранительными органами, судом. Им всем некуда идти!

Например, есть обращение жителей Тоджи против освоения месторождения китайцами – мы его публикуем. Потому что они имеют право заявить о своей позиции. Никто не берется публиковать письма жителей дома по Кочетова, 99, которые ведут неравную борьбу с владельцами кафе «Арлекиния». Мы публикуем. Потому что на самом деле сложно жить в одном подъезде с шумным кафе, и когда под твоими окнами размещают огромного надувного жирафа.

Многие говорят о том, что Кызылская ТЭЦ обанкротится, если жители Кызыла не будут платить за тепло. Газета «Риск» реально добилась того, чтобы люди стали платить. Списки задолжников, которые мы публикуем, здорово всех подстегнули. Таких примеров можно привести очень много. Я уж не говорю о том, сколько людей к нам приходит, чтобы просто выговориться.

– Клавдия Семеновна, есть тема, которая Вас волнует лично?

– Меня волнуют все проблемы, которыми живут кызылчане. На мой взгляд, одна из острых – это проблема жилья и реформа ЖКХ. Сегодня создаются товарищества собственников жилья, управляющие компании. Что это такое, мало, кто понимает.

Сможем ли мы управлять своими домами, которые никто капитально не ремонтировал со дня их строительства? Или опять все свалят на плечи граждан? Этими вопросами надо серьезно заниматься и заставлять, чтобы ими занимались власти, как республиканские, так и муниципальные.

Оплачено из избирательного фонда кандидата в депутаты