ТУВА – «МЕДВЕЖИЙ УГОЛ»?

УВИДЕТЬ ШАМАНА И УМЕРЕТЬ

Девяностотысячный Кызыл – столица Тувы – чем-то напоминает город из мульта про Бивиса и Батхеда. Посреди единообразия серых домиков частного сектора неожиданным черносливом торчат немногочисленные места, куда можно зайти. Уподобившись мультяшным героям, можно бессмысленно бродить по сонному от сорокоградусной жары городу, периодически попадая в сюрные (так в тексте. – Ред.) ситуации. Вот, например, главная достопримечательность города – центр Азии, стела с глобусом у основания. Похожа на памятник героям войны, но смысл ее другой. Считается, что если из атласа вырезать Азию и уравновесить ее на иголке, то острие уткнется именно в то место, где стоит стела. Место иголка выбрала вполне удачно: мало того, что в центре республиканской столицы, так еще и с отличным видом на слияние полноводных горных речек Каа-Хема и Бий-Хема – с этого места начинается Енисей.

В сотне метрах от Центра Азии разбита юрта. Как объяснил на ломаном русском пожилой обыватель, там живет шаман. Судя по всему, шаман предпочитает проводить время в ближайшем к юрте одноэтажном сером домике шаманского общества «Девять небес». В коридоре общества на стенах развешаны аккуратные цветные плакатики: Гарри Поттер со шрамом на лбу, Статуя свободы на фоне американского флага, шаман с бубном, горные озера на фоне заснеженных пиков – можно подумать, что все эти одушевленные и неодушевленные объекты вхожи в языческий пантеон.

Дальше приемная – там сидит пожилая секретарша-тувинка, вокруг стола бегают две девочки-младшеклассницы, наверное дочки. На стене висит прейскурант с ценами на эзотерические услуги: например, можно сфотографироваться с шаманом. Цены вполне приемлемые. На деревянной скамье в нетерпеливом ожидании ерзает немолодая женщина хипповского вида, она приехала сюда из Абакана. «Этот шаман хороший, – объясняет своей соседке – своему искусству он учился в Москве». Ей отвечает симпатичная девушка с длинными волосами, она прилично и недешево одета, и тоже вся в феньках: «Побывать в Туве и не посетить шамана – это несерьезно». В углу примостился цветной телевизор с видеомагнитофоном – молодые тувинцы практикуют горловое пение. Мужчина азиатского вида сидит на стуле, повернувшись к публике задом. Он всерьез поглощен вокальными экзерсисами земляков. В соседней комнате раздался шум, из-за дверей пошел дым. «Это ОН выгоняет злых духов», – шепнула хиппушка, что постарше. Чуть подальше шаманского стойбища раздолбанная пристань, рядом с ним такой же раздолбанный теплоход. Его чинят; когда закончат, пассажиров повезут вверх по реке, куда другим путем не добраться. На берегу напротив теплохода сидит молчаливая троица угрюмых азиатов. Их приятель, молчаливый тувинец в плавках, стирает на берегу трусы, наверно сменные, вряд ли чужие – его взгляд суров, тело с ног до головы покрыто татуировками. Один из троих поманил меня пальцем.

– Ты какие языки знаешь? – почти без акцента спросил он.

– Русский знаю, английский, украинский.

– А монгольский не знаешь. А я вот монгол, а русский знаю.

– К сожалению, не было возможности выучить, ни в школе ни в институте монгольский не преподавали.

– Загранпаспорт есть?

– Есть, – из интереса перед продолжением соврал я.

– Поехали со мной, в Монголию проведу, несмотря на карантин с болезнью этой китайской.

– А у меня загранпаспорт остался в Новосибирске, – мне уже начало нравиться врать.

– А, уходи отсюда, – махнул рукой монгол.

В таком экзотическом месте не может не захотеться сувенира. Как выяснилось, купить что-то аутентичное в Кызыле – большая проблема. В сувенирном магазине в главном торговом центре торгуют гжелью, палехом, матрешками. В лучшем случае можно купить буддистские обереги китайского производства или нюхательный табак из Индии. В конце концов девушка из сувенирного сжалилась и назвала адрес конкурентов. Там кроме всяческих матрешек было некоторое количество «работ местных мастеров». Кроме гипсовых копий памятника центру Азии разнообразнейших размеров, обнаружилась забавная вещица – войлочная коробочка с вываренными бараньими коленками. Ими тувинцы играют в кости.

Бродя по городу, я понял, что Кызыл играет в среднерусский райцентр. Тот же памятник Ленину на площади, те же грязные кафешки. В ресторане «Пекин», который считается лучшим в городе и находится в одном из административных зданий, неприятно пахнет. Заигравшись в эту игру, Кызыл растерял весь свой центральноазиатский колорит. Хотя все равно остаются азиатские лица, незнакомый язык и инопланетный для жителя Центральной России менталитет. Когда я оставил у фонарного столба пустую бутылку из под пива, мой спутник, отставной офицер-пограничник Саша Б. возмущенно спросил: «Ты что делаешь?». Я удивился: Кызыл – не самый чистый город, к тому же там немало бедных людей, которые собирают эти бутылки. Пока я недоумевал, Саша вырвал с корнем куст полыни и начал засовывать его в горлышко. Тут уж я совсем удивился:

– Пожалей бабулю, ей же отмывать потом.

– Ничего, у нас в Сибири рек много, отмоет. А если так оставить, муравей может заползти и не вылезти.

Еще у тувинцев есть обычай обмениваться подарками при встрече. То есть если тебе что-то подарят, то ты обязательно должен подарить что-то взамен. Ассиметричный обмен – это нормально, а не ответить подарком на подарок – обида. Типа как не поздороваться при встрече. Нередко можно наблюдать сцену, когда люди при встрече угощают друг друга сигаретами из одинаковых пачек.

Русским, которые живут в Туве, в последнее время приходится нелегко. В 90–92 годы на волне сепаратизма (...) в республике произошли столкновения между тувинцами и русскими, которые, по сведениям правозащитников, унесли до 90 жизней. Несмотря на то, что в конце 1992 года погромы прекратились, отток русскоязычного населения из Тувы – самый большой среди всех российских национальных автономий. Это происходит из-за низкого уровня доходов, безработицы и криминала. Любопытно, но поговорив с несколькими разными людьми на национальную тему, я понял – отношение тувинцев к русским лучше, чем русских к тувинцам. Главная претензия к тувинцам – «с ними опасно жить рядом». По мнению руководителя Тувинского правозащитного центра Августы Переляевой, противостояние тувинцев и русских на самом деле является отражением криминальной обстановки в республике.

Основная проблема – пьянство. Тувинцы, как многие другие таежные народы, в чьем рационе мало растительной пищи, неадекватно реагируют на алкоголь. Считается, что вечером по городу лучше не ходить – могут зарезать, причем просто так. Возвращаясь вечером, я убедился, что после 11 город вымирает. «Что страшного в пустом городе?» – успокаивал себя я. Но наутро, проходя по тем же местам, я увидел мирно спящего пьянчугу в обочине, сжимавшего в руке нож. Статистика смертности Госкомстата Тувы не может не напугать. Первое место в республике занимает смертность от несчастных случаев, причем в основном от отравления алкоголем (34,7%), второе место – инфаркты (32,3%), третье место – убийства (10,1%), раковые заболевания стоят на четвертом месте – (7,2%).

Тувинцы знают, что Россия их кормит, и это действительно так. Согласно данным Госкомстата, объем дотаций из бюджета – 86%. По сведениям Августы Переляевой, эта цифра значительно выше. Реально Тува получает дотаций как минимум на 90% собственного бюджета. Но при этом представление о «Москве-кормилице» у тувинцев нередко вполне мифическое. Людей, которые бывали в столице, – не более пятой части из тех, с кем я разговаривал. Для них ближе другие региональные центры, где уровень жизни значительно выше, чем в Туве: Абакан, Красноярск, Новосибирск, Иркутск и Улан-Удэ, где живут единоверцы.

22-летняя сотрудница районной администрации Монгун-Тайгинского кожууна Алтынай, например, убеждена, что между Москвой и Питером ходит метро. В Туве я не раз слышал фантастическую историю о том, что Борис Ельцин якобы выпил где-то в Саянах молочной водки (мутная жижа с крепостью градуса 4) и так ему понравилось, что он специально решил вернуться за ней в Туву, заставил сделать для этого специальную посадку в Кемерово и, когда спускался с трапа, помочился на шасси, приговаривая: «Где же эта тувинская молочная водка?» Отношение местной интеллигенции к происходящему в Москве исходит из того же посыла – Москва слишком далеко. Центр для кызыльцев – Новосибирск. По словам 24-летней Жени, научного сотрудника, Москва – это шумный город, высасывающий энергию из людей, в нем невозможно жить. Кызыл и Новосибирск, по мнению Жени, это города-побратимы, связанные Сибирью.

Любопытно, что даже в Кызыле, до которого нет железной дороги, а самолет летает раз в неделю, относятся к терактам как к реальной угрозе. Выходит, угроза терроризма объединяет страну. По словам 24-хлетней Алдын, телеграфистки, «вероятность, что они доберутся до нас, существует». По мнению 43-летнего Сергея, водителя, «им все равно где устраивать теракты; устроив его у нас, они покажут всей стране, насколько у них длинные руки». Вопрос безопасности для такого криминогенного города актуален. В этом свете воспринимается история «оборотней в погонах». Женя считает, что МВД – это то, что обеспечивает нам спокойную жизнь. То, что там есть такие оборотни, вселяет в Женю тревогу.

ТУВА: «ТИХИЙ ОМУТ»
ИЛИ «МЕДВЕЖИЙ УГОЛ»?

Что мы знаем о Туве? Буддизм, шаманы, тюрки (в отличие о других буддийских республик), десятилетия независимости в XX веке (Тувинская Народная Республика), Шойгу. Вчера глава Госстроя Николай Кошман рассказал о критической ситуации в жилкомхозе республики. Но и то – назвал ее в ряду многих других субъектов Федерации.

Не привлекающую к себе лишнего внимания Туву можно считать символом победы центра над региональным сепаратизмом. Цена за проявленную лояльность известна – за последние годы Тува превратилась в унитарный полицейский заповедник, отданный на откуп «семье» руководителя республики Шериг-оол Ооржака, который занимает кресло президента уже третий срок.

За последние пять лет Ооржаку удалось нейтрализовать все силы, составлявшие в начале девяностых ему серьезную конкуренцию – Верховный Хурал и мэра Кызыла. С Верховным Хуралом сделали просто – приняли закон об обязательной пятидесятипроцентной явке на выборы. В деревне на голосование традиционно приходит 60-70%, а город, где на выборах Ооржак никогда не набирает половины, остается без представителей в парламенте(...) В Совете Федерации республику представляют люди, которые заведомо не станут бороться против республиканских властей, – близкий к Путину банкир (до ухода в парламентарии, конечно) Сергей Пугачев и вдова Анатолия Собчака Людмила Нарусова. Несговорчивый мэр Кызыла Александр Кашин не был допущен к выборам – его кресло в 2002 году занял Дмитрий Донгак, который ведет в отношении республиканского начальства крайне лояльную политику. По слухам, мэр и глава правительства связаны родственными узами – женаты на сестрах.

Вообще клановость – характерная черта тувинской политики. Показательным в этом смысле можно считать историю МЖК «Спутник». Вот уже несколько месяцев продолжается противостояние жильцов и городской администрации. Чиновники хотят выселить людей из своих квартир для того, чтобы заселить туда «очередников». Что это за очередники, известно – сотрудники городской и президентской администрации, а также их родственники. (...)

Работающим в «Спутнике» не очень повезло. Строительство они начали в 1988 году. Когда до завершения оставалось уже немного (людям были выданы ордера на получение квартир) – стройка встала. Это был 1991 год. Завершать строительство было не на что. Так это здание простояло до 1999 года, пока одним из социальных постановлений тогдашнего премьера Владимира Путина не было решено завершить строительство дома, и таким образом выполнить целевую социальную программу. Однако кызылская мэрия предпочла забрать жилье себе, а не делиться с какими-то бывшими молодыми строителями. Администрация заявила, что дом этот теперь принадлежит не МЖК, а является собственностью города, поэтому решать, кому давать квартиры, тоже будет город (в смысле – та же администрация). Конечно, чтобы сделать такое заявление, пришлось поработать с документами, а именно, по словам интересующихся конфликтом, изготовить изрядное количество подложных и уничтожить подлинные. Квартиры в доме улучшенной планировки так бы начальству с родственниками и достались, если бы не бывшие строители, которые, сохранив свои старые ордера и копии постановлений горисполкома о выделении жилплощади, самовольно заселили причитающиеся им по закону квартиры. Живут они на осадном положении уже несколько месяцев, постоянно судятся с местной властью. Успех переменный: все дела на территории республики проигрываются, но при рассмотрении на территории других регионов выигрыш оказывается на стороне МЖК. На прошлой неделе Верховный Суд Тувы принял несколько решений о незаконном заселении. Люди (в семьях некоторых по четверо детей) сидят на чемоданах и ждут выселения.

По словам главы МЖК Сергея Куулара, правительство уже давно распределило эти квартиры между своими. По вечерам к комплексу часто подъезжают машины со снятыми номерами – злые водители угрожают, требуют немедленно освободить «мою» квартиру. Другой участник МЖК, попросивший не называть его имени, рассказал, как эти квартиры подобным «водителям» достаются. Однажды к нему пришел друг – попросил взаймы две тысячи долларов. Как выяснилось, чтобы купить квартиру. Тот был уже готов одолжить, благо деньги были, но спросил – что за квартира? Оказалось, что в том самом доме. Позже друг рассказал, как передаются взятки за все это. Происходит это в кабинете председателя жилищной комиссии республики Бориса Байыр-оола. Его кабинет разбит на две части. В передней, где обычно сидят секретари, располагается сам Байыр-оол; после короткого разговора с посетителем, он посылает последнего во вторую, непроходную, комнату. Там за председательским столом сидит женщина лет 80-ти, которая и забирает у пришедших дензнаки. Из 77 членов МЖК только 8 попали в список очередников по версии администрации. По мнению других мжковцев, им тоже пришлось за это платить взятки.

Правоохранительную систему республики можно охарактеризовать, сопоставив два факта: чуть ли не самое большое в России количество милиционеров на душу населения и участие 70% населения большинства сельских районов в сборе дикой конопли. Республика вышла во всероссийские лидеры по производству и поставкам растительных наркотиков. Тувинская милиция, которая наверняка имеет ко всему это отношение, не слишком отличается от тех, с кем обязана бороться. Много случаев нарушения прав простых жителей республики рассказала мне в Тувинском правозащитном центре Августа Переляева. Характерна история тувинца по имени Саая, инвалида второй группы. У него случилось горе – убили брата. Вечером к приехали милиционеры и забрали Саая с собой, прихватив и его паспорт. Как сказали домашним, чтобы соблюсти мелкие формальности. В отделении же выяснилось, что Саая – главный подозреваемый, в связи с чем его начали жестоко избивать. Наутро, проснувшись в отделении, бедняга обнаружил, что документов нет. Когда он заикнулся, чтобы их вернули, ему сказали: «У тебя их не было».

Вот уже полгода Саая не может получить пенсию, поскольку для того, чтобы вернуть пенсионное, ему нужна справка о потере, которую должны выдать в отделении. В отделении же ему ничего не выдают – на всякий случай.

Показательна и история заместителя прокурора Бай-Тайгинского района Ураны Куулар. Она ворвалась с топором в дом старика Эрес-оола Бавулаша, избила его топорищем и разбила в доме все стекла. Мотивом этих действий было предположение, что Эрес-оол отравил ее родственника плохим спиртом. Дочь старика написала жалобу прокурору – без результатов. Тогда упорная дочь написала жалобу в Генпрокуратуру – стало известно, что прокурор едет из Москвы специально в Бай-Тайгинский район, чтобы проверить ситуацию. Узнав об этом, Куулар и ее муж-адвокат стали запугивать всех родственников пострадавших, чтобы они отозвали свое заявление. Не выдержав напора, Бавулаши сдались.

Когда-то самые глухие места, где могло происходить все, что угодно назвали «медвежьими углами»...

Антон Николаев 
21.08.2003