Лицей: Совесть и рынок

В 90-х годах прошлого века после распада СССР мы оказались совершенно в новой стране, в Российской Федерации. Экономическая формация, политика, идеология, мораль, цель жизни – все у нас коренным образом изменилось. Появились новые рыночные отношения к жизни и труду.

В этих условиях новой жизни, особенно первые перестроечные годы, нам всем было очень трудно кое в чём разобраться. Кругом хаос: обман, насилие, убийства, недоверие, страх перед неизвестностью. В новом принятом российском законодательстве большое внимание уделено правовому положению человека и гражданина. 2 статья Конституции РФ гласит: «Человек, его права и свободы являются вышей ценностью государства». Огромные права для защиты своих интересов в суде получили даже ответчики и те, кто обвиняется за преступления. Суды стали состязательными. При таком раскладе правой жизни некоторые недобросовестные сторонники отношений стали применять хитрости или открыто стали обманывать людей и затруднять без того трудную послеперестроечную жизнь общества. Каждый день по телевизору видим, какой-то мошенник обманул, обобрал какую-то доверчивую старуху-пенсионерку и его трудно привлечь по новому законодательству к ответственности. Даже «посадить» явного убийцу у нас не так-то просто.

На рынке труда еще хуже. Некоторые недобросовестные работодатели без договора, без каких-либо документов «на испытательный срок» принимают на работу безработного и через месяц, не платя ничем за проделанную работу, выгоняют его с работы, якобы тот не справился с возложенной задачей. Безработный не может обращаться за помощью в правоохранительные органы, т.к. нет доказательства, что он месяц проработал в какой-то организации. Много таких примеров в жизни. Хотя такие «примеры» не стали обычными нормами жизни, но от них пока трудно избавиться.

Иногда посещают голову такие мысли. Может быть, такое «мягкое» по отношению к нарушителям порядка законодательство должно будет больше способствовать для формирования нового российского народа. Мы, бывшие советские люди (молодежь еще в меньшинстве), должны через все эти судебную, нравственную, моральную, правовую борьбу постепенно в корне измениться, не подаваться обману, своим правомерным поведением искоренить мошенничество, не ждать, чтобы за нас решили власти, самим регулировать гражданскую жизнь и добиться всего. Для окончательного формирования нового российского народа нужны еще много времени, борьбы, страданий и слезы. Мы еще не умеем жить по новому законодательству: мошенники пока еще долго будут обманывать, легковерные – давать себя обманывать. Надо полагать, что настоящая демократия еще впереди.

Был такой случай в моей жизни. В июне месяце прошлого 2014 года я работал в бригаде частного «предпринимателя» молодого парня по имени Демир. Бригада состояла из трех членов: бригадир сам Демир, рабочие я и Омак (впоследствии я узнал, что он оказался сводным братом Демира). В начале июня мы начали проводить демонтажные работы в подвале здания Государственного лицея по адресу: Ленина, 14. В основном всю работу с начала до конца выполняли мы с Омаком. Бригадир Демир с нами вообще не работал, занимался на другом объекте.

В ходе нашей трудовой деятельности к нам в подвал часто захаживали директор Государственного лицея Республики Тыва Татьяна Оюновна Санчаа и завхоз Кахема Анатольевна Кагай-оол – проверить. Увидев, как мы трудимся, постоянно хвалили нас за усердный труд. Были нами всегда очень довольны, даже души не чаяли. Омак любил с ними разговаривать, обсуждать где, что, как делать. Я молча работал. Именно мой молчаливый, неустанный труд заставлял Омака наравне со мной работать. Именно это способствовало быстрому продвижению нашей работы.

Теперь о том, как устроены мои трудовые отношения с Демиром. С ним я был знаком уже давно, в течение нескольких лет мы были членами одной религиозной организации. Он был всегда тихим, безобидным человеком. Не помню, что он с кем-то сорился. Трудолюбив, активно участвовал во внутренних делах религиозной организации. Приятно было с ним работать. Самостоятельно содержал свою семью, жена его, старше его на 10 лет, никогда не работала. При встрече с ним я всегда искренне радовался ему. Старался быть ему полезным. Однажды, когда он собирался построить себе дом, я добровольно без каких-либо оплат целую неделю помогал ему подготовить срубы. Мне было отрадно ему помогать, считал себя его другом.

В июне 2014 года, когда мы с Омаком приступили к проводу демонтажных работ в здании Государственного лицея, по наущению напарника я по телефону обратился к Демиру с вопросом, на какую сумму он заключил договор. Он отказался отвечать на этот вопрос. На последующие звонки он вообще не реагировал. Демир явно не хотел с нами об этом разговаривать. Впоследствии я узнал, что он в письменном порядке договор об оказании услуг с Заказчиком не заключал и не реагировал на наши требования о заключении его. И мы полтора месяца работали и выполнили почти всю задачу без письменного договора.

Это, конечно, меня тревожило. Как я знал, недобросовестные работодатели именно так и действуют. Несмотря на это, я очень надеялся, что мы выполняем работу по заказу не частного, а государственного учреждения. Там люди образованные, серьезные, если мы обратимся с просьбой, обязательно помогут нам по вопросу соблюдения права на вознаграждение за труд, не допустят несправедливости, тем более они сторонники трудовых отношений. Это ведь самое лучшее учебное заведение в нашей республике – Государственный лицей. В нем должны работать самые лучшие преподаватели.

Когда наш труд подходил к концу, я обратился к директору Государственного лицея Т.О.Санчаа:

– Татьяна Оюновна, я немного стал волноваться по поводу Демира, почему-то не торопится он с вами заключить письменный договор об оказании услуг, он подозрительно ведет себя, может, он вздумал «скинуть» меня. Вы же знаете, сейчас везде обман. Молодой человек может заразиться этим. Вы же каждый день видели, как мы старательно, усердно трудимся. Работа пришла к концу, немногие мелочи остались. Вы тому свидетель. Могу ли я с вами заключить дополнительный договор, что бы у нас было все честно. Или сделайте так, что бы мы получили заработную плату через вас.

Она уклончиво ответила:

– Нет. Я об этом только с Демиром буду разговаривать, а не с вами.

Такой ответ меня очень удивила. Я не знал, что еще делать. Я не клянчил деньги от нее, всего лишь просил помочь мне получить законно заработанные потом и кровью деньги, о которых она сама хорошо знала. После этого обращения она постоянно убегала от встречи со мной.

Как ни странно, с 20 августа Омак, сводный брат Демира, перестал выходить на работу. На мои звонки он не отвечал. И Демир не отвечал. Я понял, что они сговорились, пока не выходить на работу. Ждали моего ухода. Как ни скверны их поступки, мне было совестно ждать вопреки их желанию. После недельной одиночной работы я перестал выходить на работу. Но изредка захаживал в объект. Долго их не было. Учебный год уже давно начался. Почему-то Татьяна Оюновна не вызывала, не торопила исполнителей устного договора.

Только 10 сентября я увидел Демира на рабочем месте. Глаза злые. Омака с ним не было. Заявил он, что без меня они закончат эту работу, я им не нужен. И он обвинил нас, что мы с Омаком, «халтурили», плохо выполнили возложенную на нас задачу. На мой вопрос: в чем именно? Он не мог ответить. Перед наглостью, глупостью и невежеством этого человека я был совершенно бессильным. Сам палец об палец не ударил на новом объекте. Еще смеет обвинять нас. Мы сильно ссорились. Ни о чем не могли договориться. Он не говорил, кто, сколько заработал денег. Обещал, что позвонит, когда будут деньги. Так он и не позвонил. Мне самому к нему звонить было противно. Я стер его номер с моего телефона в тот же день. Мне было абсолютно все понятно, денег я от него не получу.

Все-таки Омак был опытнее меня в таких делах. По его расчетам, наш труд мог быть оценен на 150 тыс. рублей. Может быть, и меньше. Могли бы разделить на три части. Кому меньше, кому больше. В любом случае больше получил бы Демир. Из этих денег я ничего не получил. Не знаю, сколько досталось Омаку.

Впоследствии я узнал, что Демир был бывшим учеником Татьяны Оюновны. Он когда-то учился в этом учебном заведении. Они друг друга очень хорошо знали. По плану работа должна была закончена до начала учебного года. Для этого все материалы были. За несколько дней своевременно всё закончили бы. Почему-то из-за своего бывшего ученика Татьяна Оюновна пренебрегла интересами учебного заведения, которое сама возглавляет. Демонтажные работы закончились значительно позже. Почему это нужно было Татьяне Оюновне, я не знаю. Наверно, была для этого веская причина.

Интеллигентные люди в большинстве очень добрые, отзывчивые, хорошо понимают душевное состояние других людей. Они очень стараются, чтобы не страдали люди, которые находятся с ними в отношениях. Я помню своих командиров в армии. Очень молодые, лейтенанты по званию, офицеры, перед строем шагая, очень внимательно взглядывали в глаза каждого солдата, что бы найти хоть малейшие огорчения. И таких случаев ни разу не было. Потому что наши командиры заранее предпринимали меры, своевременно предотвращали правонарушения.

Директор Государственного лицея Татьяна Оюновна Санчаа считается одной из самых лучших интеллигенток в нашей республике, т.к. возглавляет самое лучшее учебное заведение, где учатся дети самых элитных тувинских семьей. Она «Заслуженный работник образования Республики Тыва», «Заслуженный учитель Российской Федерации», «Народный учитель Республики Тыва». Наверно, она учит своих учеников быть всегда справедливыми, честными, всегда помогать людям, быть светом в обществе. А сама не видит или не хочет видеть, что происходит под ее носом. И даже, когда ей заявляют о правонарушениях, ничего не предпринимает.

Демир меня обманул, не дал мне ни одной копейки за мой, в течение целого полутора месяца, труд. Выходит, таким его воспитала Татьяна Оюновна. Сама способствовала этому. Не знаю, как Демир будет смотреть в мои глаза, когда мы встретимся на перекрестке жизни, или мне придется волноваться, стыдиться его, чтобы не видеть его бесстыжие наглые глаза.

По телепередачам каждый день нам показывают много обманутых, обездоленных людей, которые верят в совесть человека, которые стали жертвами мошенников. Таких граждан в обществе называют наивными простаками. Конечно, нельзя дать себя обмануть мошенникам, но все-таки нужно верить людям. Когда веришь, даже иногда у закоренелых преступников пробуждается чувство к добру. Есть и такие люди, которые считают, лучше быть обманутым, чем обмануть кого-то. Таких людей в обществе немало. Именно от них исходит всё доброе в жизни. Жалко, что иногда образованные люди преднамеренно или своим незнанием, невнимательным поведением, пренебрежительным отношением к другим людям увеличивают зло в обществе.

Борис Ондар