В дебрях судебного беспредела

Из №17 газеты «РИСК» мы узнали, как в Верховном суде Тувы могут вести судебное расследование по уголовному делу, где не просматривается политическая составляющая и вроде как можно надеяться на объективное судейство. Напомним, что разговор шёл о рассмотрении уголовного дела тройкой судей под председательством судьи Г.Шиирипей, которая с порога отметает любые ходатайства стороны защиты, которые могли бы поставить под сомнение предъявленные четырём фермерам обвинения в убийстве женщины. После публикации «боковые судьи» были вынуждены делать вид некоего участия в принятии решений суда по ходатайствам стороны защиты, но по сути дела это ни на что не влияет, поскольку вердикт об отказе в ходатайствах к радости обвинения остаётся неизменным. Но об этом – чуть позже.

Как помнится, в той статье сообщалось, что 8 июня 2008 года труп некой женщины был выловлен в реке. Он недолго оставался неопознанным. Уже 10 июня следователь Охемчик О.О. в помещении БСМЭ при двух понятых по фамилии Монгуш провёл опознание трупа, в котором некая Ховалыг К.С. по одежде признала свою дочь. Затем происходят какие-то странные метаморфозы: данный протокол опознания в уголовное дело не приобщается, а выдаётся на руки Ховалыг К.С., которая обменивает его в ЗАГСе на соответствующее свидетельство о смерти. 14 июня этот же следователь отказывает в возбуждении уголовного дела, указав, в том числе, что «личность погибшей не установлена». Уже потом в суде было достоверно установлено, что на самом деле никакого опознания 10 июня не производилось, и труп гражданке Ховалыг К.С. никто для опознания не предъявлял.

Забегая вперёд, сообщим, что в деле всё же имеется протокол опознания трупа с теми же действующими лицами, только не от 10 июня, а 31 декабря 2008 года. И уже в другом помещении – КМСО. Правда, понятых, указанных в нём, отыскать так и не удалось, из чего и сделали вывод, что таковых никогда не было. Правда, в суде было установлено, что этого опознания не проводилось, а тело к тому времени было погребено на кладбище как неопознанное. Именно поэтому суд был вынужден исключить из числа доказательств протокол опознания. Сторона защиты, возмутившись подобными откровенно криминальными фальсификациями, просила суд повторно вызвать следователя Охемчика, чтобы выяснить, откуда взялись эти протоколы опознания. Но, к своему удивлению, получила жёсткий отказ. Оно и понятно: протокол опознания всегда указывает на наличие уголовного дела. Однако само уголовное дело было возбуждено... только 31 декабря 2008 года!

Но суд так и не дал возможности стороне защиты выяснить, по какому делу было проведено опознание. И было ли это дело в природе, и кто его фигуранты. Впрочем, установить личность можно и по другим основаниям. К примеру, по отпечаткам пальцев. Но в данном случае труп так разложился, что следователь Охемчик констатировал: отпечатки пальцев снять из-за разложения невозможно. Между тем в материалах дела имеется странное сопроводительное письмо всё того же следователя, в котором ещё до официального опознания трупа он указывает, кому тот принадлежит. На тот момент защита ещё не знала о первоначальном опознании и в связи с этим спросила его, как такое могло получиться? На что он признался, что на самом деле отпечатки у трупа были пригодны для исследования, и их сразу же отправили для сравнения в картотеку МВД. Но в деле сведений об этом нет.

Тогда, убедившись, что в уголовном деле всё поставлено «с ног на голову», защита попыталась сама в рамках уголовного дела провести своё расследование. И выяснилось, что действительно труп был дактилоскопирован. Более того: в картотеке имелись отпечатки пальцев предполагаемой жертвы, так как она ранее ещё при жизни проходила по уголовным делам. Но эксперты в категоричной форме заявили, что отпечатков трупа в картотеке не имеется.

Зачем следователю Охемчику пришлось этот факт скрывать, подумалось защитникам. Но главное – всё дело «шито» такими же белыми нитками. Достаточно вспомнить, что труп не приплыл к месту обнаружения, а был привязан к дереву веревкой. Но следствие, скрыв этот факт, упорно продвигает версию Охемчика, что труп приплыл сверху по течению...

И так, где не копни, – вылазят подлог и фальсификация. Казалось бы, суд должен быть заинтересован в выяснении истины и просто обязан помогать защите выявлять все нестыковки дела с целью их устранения. Ведь в противном случае неизбежно будут осуждены невиновные, а истинные преступники избегут заслуженного наказания. Но странное дело: суд под председательством судьи Шиирипей вольно или невольно, но упорно препятствует поиску истины. Складывается впечатление, что суд своей основной функцией считает подтверждение версии следствия, какой бы нелепой или необоснованной она не была. И готов ради этого даже рисковать своей репутацией.

Впрочем, такое трепетное отношение к следствию может объясняться просто: весь состав суда состоит из бывших прокурорских и следственных работников. Так сказать, товарищей по цеху. А ворон ворону, как известно... И для них какой-нибудь фальсификатор Охемчик роднее любого, самого невиновного подсудимого. Именно так и действует конвейер судебного произвола, порой ломая человеческие судьбы. Ведь такие бездушные люди, дорвавшись до статуса судьи, часто перестают реально понимать жизнь и порой относятся к подсудимым, как к обыкновенному человеческому материалу...

В следующих выпусках мы ещё вернёмся к этой теме.

Отдел борьбы за законность в судах