Журавли

Самым беззаботным и счастливым временем жизни были детство и юность. Не нужно было заботиться ни о хлебе насущном, ни об одежде и обуви. Все делали за тебя родители. На твою долю приходились ребячьи похождения, учеба и книги. Телевидения в то время не было. Да и как можно было усидеть на месте, если ты живешь в брянских лесах среди вековых дубрав и высокоствольных, пронизанных солнцем, сосен на берегу красавицы Десны и в поселке деревообработчиков с поэтическим названием Белая Березка. Невольно в этой райской обители будешь заниматься рыбалкой и охотой.

Самым ожидаемым и радостным для нас, пацанов-подростков, был приход весны. Во-первых, конец школьных занятий, во-вторых, наступал купальный сезон и, в-третьих, охота на перелетах.

Десна, пойма которой достигала до 15 км ширины, заливалась вся талой водой. Это было море воды, для нас целый океан, куда с юга прилетали тысячи пернатых.

Отец наконец-то махнул рукой, сказал, делай что хочешь. Так мне досталась от старшего брата одностволка 20-ого калибра Ижевского завода 1930 г. изготовления. Понятно, что вся она была разболтана, и я подкладывал бумажки, чтобы покрепче захлопнуть ствол, который был весь в «раковинах», но с конусным сечением и поэтому бой был кучным и резким.

Порох мы, конечно, покупали, а вот дробь почему-то не продавали, так что самим приходилось изготовлять. Это было настоящее ремесло. Свинец плавили, разливали, рубили на пластины, которые обстукивали молотком, чтобы протянуть их через специальную железную доску с различными отверстиями. Получалась свинцовая проволока, которую резали на специальных ножницах. Все это ссыпалось в чугунную сковородку с толстыми краями. Сверху ложился такой же массивный круг с ручкой на краю. Вот и крутили этот круг пока не получались круглые шарики дроби. А снаряжение патронов, ну это было целое священнодействие.

Ленька, мой дружок, верил всяким «запукам». С пустым ведром кто-то встретился – неудача, кошка дорогу перешла – не к добру, что-нибудь забыл и вернулся, ну это, вообще, конец. И мы с Шуркой, это была неразлучная троица, невольно верили всему этому.

Однажды, шествуя по поселку на вечернюю зорю, мне перешла дорогу женщина в положении, да еще с полными ведрами воды. Это был первый добытый в лет селезень. Прав был Ленька. А охота на вальдшнепа, тянущего в сумерках по просеке с характерным «хор-хор»!

Закончилось все армией. Через три года, вернувшись в родную обитель, первым делом решил навестить охотничьи места. Собираюсь на Жерины болота в 15 км от поселка. Тут Юрка, соседский подросший парнишка, возьми да возьми меня с собой. А отец? Он с тобой не боится отпускать. Пошли.

Эти болота весной превращались в порядочное озеро, куда слетались утки с большой воды отдохнуть и покормиться. Вечерняя заря была неудачной, и мы засобиралась домой. Неожиданно небо заволокло черными тучами, засверкали молнии, загремел гром. Ударили первые капли дождя. Хорошо что Юрка прихватил два целлофановых мешка, в которые мы забрались под барабанную дробь ливневого дождя. Проснулся я от тишины. На часах была полночь. Гроза утихла. Светила полная луна, заливая своим желтым светом всю округу. Долго лежал, высунув голову наружу, и мне постоянно чудился какой-то неясный шум со стороны болота. Парнишка мой спал сном праведника. Высвободившись из укрытия, начал из любопытства потихоньку пробираться сквозь кусты. На водной прогалинке по колено в воде, взявшись за руки, вернее, касаясь друг друга кончиками распростертых крыльев, образовав круг, исполняли танец побольше десятка журавлей, мерно двигаясь по часовой стрелке. Поворачивая клювастые головы друг другу, они о чем-то переговаривались на понятном только им птичьем языке.

Утро нам также не принесло удачи. И мы отправились домой без трофеев. Но настроение было отличное. Я знал, что больше никогда не увижу танцующих журавлей. Такое бывает раз в жизни.

Е. Чемисов