Газета «РИСК»
Постоянный адрес страницы: //risk-inform.com/article_3035.html
№16 за 24 апреля 2012 года

Размышления у парадного крыльца

Размышления у парадного крыльца

Раздумья о будущем правительстве Тувы медленно, но верно сворачивают в сторону знаковых фигур, привлечённых к его работе. А таких в сегодняшней околоправительственной тусовке не так уж много. Сам премьер, его закадычный подельник Иргит, вождь и учитель Бичелдей, властитель конопляных полей Бартына, несостоявшийся прокурор Дамба-Хуурак, пьяница из канцелярии да валютная проститутка... Вот и вся компания. И от того, как будут расставлены эти фигуры на правительственной площадке, можно с большой долей вероятности представить, каким это правительство будет.

Первым неожиданным шагом Кара-оола было назначение первым заместителем, курирующим экономику, Михаила Козлова. Судя по откликам, многие восприняли этот шаг как подготовку Кара-оола к освобождению премьерского кресла. Наверное, поэтому возвращение Михаила Сергеевича было воспринято доброжелательно. Но последующие события показали, что главный Шолбан сдавать свои позиции не намерен. И теперь для него Шойгу – не указ. Именно так воспринимается назначение известного далеко за пределами Тувы шовиниста и сепаратиста Бичелдея министром образования. Ни для кого не секрет, кто заставил в своё время Кара-оола избавиться от этого ходячего клейма и отправить его в тихую ссылку в ТИГИ. Но что заставило Кара-оола пойти на такой отчаянный и откровенно его компрометирующий шаг?

Думается, дело в том, что Бичелдей, невзирая на свои откровенно сепаратистские взгляды, – голова. Жизнь показала – его мозги в состоянии найти выход из любого положения и выйти сухим из воды. Пока в правительстве был Иргит, мозгов на всех хватало. А как только правоохранители открыли на него охоту и ему всерьёз стали грозить 12 лет лишения свободы, его пришлось «добровольно-принудительно задвинуть». Думать в правительстве стало некому. Известно, что Кара-оол не раз возвращался к мысли вернуть Иргита в правительство. Но тут выяснилось, что правоохранители в содружестве с чекистами открыли охоту и на него. От услуг Иргита временно пришлось отказаться. А другой соответствующей Иргиту фигуры в окружении Кара-оола сыскать невозможно. Вот и пришлось, рискуя имиджем, звать на помощь чуть ли не фашиста.

Если кто-то полагает, что Бичелдей всерьёз будет заниматься образованием, глубоко заблуждается. Это вам совсем не Пётр Морозов, знавший наперечёт не только учителей и директоров школ, но и учеников. Во-первых, он мало что смыслит в хозяйственных делах и вообще сам признаётся, что как организатор – слабый. Кое-кто полагает, что Бичелдей, получив статус и трибуну, развяжет войну со своими недругами. И напрасно. Старый лис – известный в республике шахматист. Он большой специалист по мирному разрешению проблем. И в этом плане примечательна разница в результатах на посту руководителя Канцелярии его и Монгала, который развязал криминальную войну с В.Оюном и с треском проиграл её. Бичелдей таких промахов не допустит. К примеру, он даже сейчас умудряется поддерживать связи с Оюном и членами его команды, хотя это вряд ли приветствуется Кара-оолом... Именно поэтому он лоббировал назначение Козлова – теперь они в два смычка способны изменить стратегию и тактику правительства Тувы. И не только в экономической области...

С другой стороны, для его колоритной фигуры статус обыкновенного министра тесен. Он явно тянет если не на первого, то хотя бы на обыкновенного заместителя премьера. И никакой зам. Кара-оола ему приказать ничего не сможет. К тому же, его способности интриговать таковы, что при его желании любой в правительстве может быстро попасть в немилость к мнительному Кара-оолу и лишиться должности.

Но каковы последствия такого назначения? Замена оставшихся руководителей лицами титульной нации? Завершение бегства русских из Тувы? Или мирное окончание гражданской войны с оппозицией? Неизвестно. Но что уже сейчас не вызывает сомнений, так это негативная реакция некоренного населения, которое, скорее всего, воспримет назначение Бичелдея министром образования как сигнал к невозможности диалога с властью и отсутствие рычагов воздействия на местные решения со стороны федеральных органов власти.

Мы ещё вернёмся к этой теме.

Кондрат Пчёлкин